— Нет, поправишь! поправишь! — с новой силой убеждения воскликнула она, оживленная этими знаками пробуждения и участия к ней, — поправишь, мой милый! Сейчас же
поедем в банк, вынем сорок тысяч — и ты отвези их!.. И о чем убиваться?! Боже мой, ну не все ли равно?.. Ну, раз проиграл, в другой уж не будешь!.. Ну, и полно же, Анзя мой! ну, прояснись! ну, улыбнись мне, солнышко мое!.. Ну же?.. ну?..
Неточные совпадения
Лопахин. Ну, прощай, голубчик. Пора
ехать. Мы друг перед другом нос дерем, а жизнь знай себе проходит. Когда я работаю подолгу, без устали, тогда мысли полегче, и кажется, будто мне тоже известно, для чего я существую. А сколько, брат,
в России людей, которые существуют неизвестно для чего. Ну, все равно, циркуляция дела не
в этом. Леонид Андреич, говорят, принял место, будет
в банке, шесть тысяч
в год… Только ведь не усидит, ленив очень…
На пароходе «Гоголь» я познакомился с управляющим
банка в Астрахани Швецовым, который весьма любезно принял для развешивания объявления и заметку
в «Астраханском листке», чем дал мне возможность сэкономить неделю моей поездки. Из Царицына я
поехал на Кавказ и на Дон. Я закончил мою поездку Кисловодском и потом уже
в августе снова побывал на выставке, где был дружески встречен всеми: приезда Витте и всякого начальства тогда уже не ожидалось, публики было много.
—
В банк поехал… Сегодня заседание правления… Выборы будут…
Домна Осиповна, сев
в карету с этими акциями, сначала было велела себя везти
в банк, но потом, передумав, приказала извозчику
ехать в прежнюю банкирскую контору.
Он
ехал за одним: выпросить место
в пять тысяч жалованья. Он уже не держался никакого министерства, направления или рода деятельности. Ему нужно только было место, место с пятью тысячами, по администрации, по
банкам, по железным дорогам, по учреждениям императрицы Марии, даже таможни, но непременно пять тысяч и непременно выйти из министерства, где не умели оценить его.
Анисья (накрывает на стол и подает). Порожнем
поехал. За деньгами
поехал,
в банке деньги брать.
Анисья. А то бы
ехать незачем. Из-за нее дела нашлись.
В банку, говорит, надо, получка вышла, а все только она его путает.
Лейтенант Поленов, который должен был
ехать на баркасе, получив от капитана соответствующие инструкции, приказал баркасным садиться на баркас. Один за одним торопливо спускались по веревочному трапу двадцать четыре гребца, прыгали
в качающуюся у борта большую шлюпку и рассаживались по
банкам. Было взято несколько одеял, пальто, спасательных кругов и буйков, бочонок пресной воды и три бутылки рома. Приказано было и ром и воду давать понемногу.
Она подала ему руку и крепко, по-дружески пожала ее. Они вместе
поехали в государственный
банк.
Оказалось, что
в сношениях с Деметром был Дмитрий Вячеславович, давно уже недовольный Гиршфельдом; он расспросил у Николая Леопольдовича, когда тот приехал
в Москву, о местопребывании Луганского, уведомил письмом Егора Егоровича, который вместе с Надеждой Петровной, узнав из того же письма, что не нынче завтра должны получить деньги из
банка,
поехали за ним и случайно встретились
в г. В-не.
С такими мыслями и планами он прибыл
в К. утром, и, получив деньги из
банка,
поехал прямо
в гостиницу Разборова. Там ожидало его неожиданное роковое известие. Вера Андреевна Смельская, по словам самого хозяина, расплатившись за номер, вскоре после его отъезда ушла из гостиницы, а куда, неизвестно.
За два года до раскрытия этого похищения Аноним, собираясь
ехать в Петербург по делам службы, свидетельствовал суммы и документы губернского
банка.
Процедура финансовой операции заняла два часа. Получив деньги, они
поехали в контору Юнкера, купили бумаги и снова вернулись
в банк и положили их на хранение.
— Как, однако, ты глуп. Неужели я буду советовать тебе рассказать директору
банка, что ты доверенные тебе деньги проиграл
в… Расскажи ему, что ты
ехал на Николаевский вокзал… Нет. Сейчас поезжай
в полицию. Нет, не сейчас, а утром
в десять часов. Ты шел по Нечаевскому переулку, на тебя набросились двое. Один с бородой, другой почти мальчик, с браунингом, и отняли деньги. И тотчас же к Фриму. То же самое.